За мужской спиной: знаменитые музы великих художников
История мирового искусства знает немало женщин, которые если и не были влиятельными художницами, то по крайней мере сыграли весомую роль в становлении своих мужчин на творческом поприще.
Большинство знаменитых на весь мир художников обязаны своим успехом не только врождённому таланту и упорному труду, но и возлюбленным, которые становились главными героинями их картин. И хотя союзы творцов с музами редко походили на истории в духе «и жили они долго и счастливо», умалять их значение было бы большой ошибкой.
Анри Матисс и Лидия Делекторская
Анри Матисс и Лидия Делекторская (ок. 1952) / Photo: Helene Adant / Centre Pompidou, MNAM
Осень 1932 года. Ницца. Автобусная остановка. Объявление «художник Анри Матисс ищет помощника», которое по счастливой случайности бросается в глаза Лидии Делекторской. Молодой русской эмигрантке незнакомо имя художника, но, кажется, это её шанс обрести стабильный заработок. Так Лидия вошла в дом знаменитого фовиста.
Несмотря на то, что Матисс уже двадцать лет был женат, да к тому же был на 40 лет старше своей новой подопечной, история приняла неожиданный поворот. Спустя некоторое время Лидия стала сиделкой заболевшей мадам Матисс, а вскоре и новым источником вдохновения для художника. Именно благодаря ей, «ледяной принцессе» с фарфоровой кожей и светлыми волосами, Матисс нашел выход из творческого кризиса.
Впервые он написал её портрет в 1934 году. Лидия сидела в своей любимой позе, опершись руками на спинку стула, когда Матисс вдруг воскликнул «Не двигайся!» и несколькими взмахами кисти написал «Синие глаза». В последующие годы он создал около 90 портретов Делекторской — и чем больше становилось этих картин, тем меньше оставалось места для жены. Вскоре Матиссы приняли решение развестись. И хотя бракоразводный процесс официально так и не состоялся, последние 10 лет своей жизни художник провёл с Лидией.
Анри Матисс «Синие глаза» (1934)
Во время Второй мировой войны пара поселилась на вилле в Ницце, где Лидия всячески подчёркивала своё подчиненное положение. Она спала в комнатах слуг, занималась всеми бумажными делами художника и обращалась к нему исключительно на «вы». Ничто из этого не убеждало окружающих, которые были уверены в любовной связи между Матиссом и его музой. Годами позже Лидия приподняла завесу тайны: «Вас интересует, была ли я „женой“ Матисса. И нет, и да. В материальном, физическом смысле слова — нет, но в душевном отношении — даже больше, чем да. В течение 20 лет я была „светом его очей”, а он для меня — единственным смыслом жизни».
Главным страхом Делекторской были обвинения в алчности. Именно поэтому, когда Матисс дарил ей картины, она брала с него подтверждение дарения, чтобы в будущем никто не мог обвинить её в незаконном присвоении шедевров. Среди подарков Матисса был «Натюрморт. Раковина на чёрном мраморе», который художник преподнес Лидии в честь «двадцатилетия преданной службы, внёсшей существенный вклад в моё творчество и дополнившей его». Сегодня эта картина хранится в Пушкинском музее.
Пабло Пикассо и Франсуаза Жило
Пабло Пикассо и Франсуаза Жило (1952) / Photo: Roger Viollet via Getty Images
Пока Матисс писал портреты молодой Лидии Делекторской, один из его главных конкурентов Пабло Пикассо шёл по параллельной дороге — строил отношения с Франсуазой Жило, которая была младше художника на 40 лет. Окружению Пабло она сперва показалась лишь очередным увлечением испанца, не больше. Но у Жило было одно существенное отличие от других муз художника: она не собиралась забывать о собственной жизни и посвящать всю себя партнёру. Возможно, именно поэтому их отношения продлились целых десять лет, подарили им двух детей и завершились по воле Франсуазы. Но не будем забегать вперёд.
Первая встреча Пикассо и Жило случилась в 1943 году в оккупированном Париже. Молодая француженка ликовала на своей первой художественной выставке, в то время как Пабло проходил через сложный роман с Дорой Маар — «плачущей женщиной» (так называл её сам художник), борющейся с психическими проблемами. Случайное знакомство Пикассо и Франсуазы сперва переросло в отношения наставника и ученицы: она показывала ему свои работы, он обучал её новым художественным приёмам.
Пабло Пикассо «Женщина в кресле (портрет Франсуазы Жило)» (1946)
Но профессиональные отношения быстро перешли в романтическую плоскость. Девушка вела себя независимо, часто проводила недели и даже месяцы вдали от Пабло и порой просила не навещать её, чтобы сосредоточиться на рисовании. Прислушиваться к просьбам Жило художник был не готов. «Не знаю, кем ты себя возомнила, но как могла написать мне, что счастлива без меня?» — возмущался он.
Он называл её «женщиной-цветком», она его — «синей бородой». Он неустанно рисовал её кубистические портреты, она создавала иллюстрации к книгам. В 1949 году у них родился сын Клод, а два года спустя — дочь Палома. Тем не менее, к 1953 году отношения пары разладились. Пикассо с каждым днём становился всё более сварливым и начал изменять Франсуазе. Последнего она стерпеть не могла.
После расставания Жило забрала детей, поселилась в Париже и принялась за мемуары, выходу которых сам Пикассо всячески препятствовал. Тем не менее, художник проиграл три судебных процесса, и «Моя жизнь с Пикассо» — честная история о творчестве художника и его отношениях с женщинами — появилась на полках книжных магазинов.
Марк Шагал и Белла Розенфельд
Марк Шагал и Белла Розенфельд в мастерской в Париже (1926) / Photo: SZ Photo/ Bridgeman Images
«Она молчит, я тоже. Она смотрит — о, её глаза! — я тоже. Как будто мы давным-давно знакомы, и она знает обо мне всё: моё детство, мою теперешнюю жизнь и что со мной будет; как будто всегда наблюдала за мной, была где-то рядом, хотя я видел её в первый раз. И я понял: это моя жена». Так Марк Шагал описывал своё первое впечатление от встречи с Беллой Розенфельд осенью 1909 года.
Это была любовь с первого взгляда — и любовь взаимная. Ни то, что Марк встречался с подругой Беллы, ни то, что состоятельные родители девушки были против её свадьбы с бедным художником, ни даже внезапное решение Шагала отправиться на учёбу прямо накануне свадьбы, не стало препятствием для их отношений. Вопреки ожиданиям, Белла стойко перенесла разлуку: пошла на актёрские курсы в студию Станиславского, начала работать в газете «Утро России», а вечера проводила за написанием писем возлюбленному. Шагал упивался своими чувствами не меньше — с момента их знакомства Белла стала главным женским персонажем в работах художника.
Марк Шагал «Обручённые и Эйфелева башня» (1913)
В 1915 пара поженилась, а спустя год у них родилась дочь Ида. Чего только Марку и Белле не пришлось пережить вместе: и революцию, и две мировые войны, и преследования из-за еврейского происхождения. Финальным трагическим аккордом стала болезнь Беллы в сентябре 1944 года.
По официальным данным жена Шагала скончалась от сахарного диабета, однако, по версии Иды, её мать умерла от стрептококковой инфекции в горле. Художник был безутешен. Он корил себя за то, что слишком поздно отреагировал на плохое самочувствие жены, и отказывался работать на протяжении девяти месяцев. Чтобы почтить память любимой, он нарисовал иллюстрации и написал послесловие к мемуарам Беллы. Так, в 1946 году мир впервые смог прочесть «Горящие огни», а через год — «Первую встречу».
Сальвадор Дали и Гала (Елена Дьяконова)
Сальвадор Дали и Гала (1936) / Photo: Man Ray
Елена Дьяконова, более известная как Гала, родилась в Казани, получила образование в Москве и встретила своего первого мужа, поэта Поля Элюара, в Швейцарии. Именно он и познакомил Елену с любовью всей её жизни — Сальвадором Дали. В 1929 году пара, которая на тот момент уже более десяти лет состояла в браке и воспитывала общего ребёнка, отправилась с визитом к молодому каталонцу.
По воспоминаниям Дали, он произвёл на гостью неоднозначное впечатление: «Она призналась, что приняла меня за противного и невыносимого типа из-за моих лакированных волос, которые придавали мне вид профессионального танцора аргентинского танго… У себя в комнате я всегда ходил нагишом, но, если надо было отправиться в селение, целый час приводил себя в порядок. Я носил безукоризненно белые брюки, фантастические сандалеты, шёлковые рубашки, колье из фальшивого жемчуга и браслет на запястье».
Но подобная эксцентричность не смогла скрыть незаурядный талант, который сразу же привлёк Елену. Вскоре она приняла решение оставить семью, после чего Дали из чувства вины даже написал портрет Поля Элюара. Первые совместные годы жизни художника и его музы выдались непростыми: они ютились в маленькой комнатке в Кадакесе и часто с трудом наскребали денег на один приём пищи в день.
Сальвадор Дали «Галатея в момент творения» (1954)
Дали писал картины, Гала — обивала пороги художественных галерей, стараясь их продать. Он щедро её за это благодарил, не только самозабвенно рисуя портреты возлюбленной, но и подписывая холсты её именем. С середины 30-х финансовое положение пары заметно улучшается, а Дали обретает известность.
Тем временем Гала начинает отчаянно «молодиться» и менять любовников, становясь главным предметом для пересудов в обществе. Дали же принимает любые выходки с поразительным спокойствием и заявляет, что позволяет «иметь Гале столько любовников, сколько ей захочется». А в 1969 году даже покупает супруге замок в испанском поселке Пуболь. Там Гала проводит последние годы своей жизни, позволяя Сальвадору посещать её лишь после получения письменного разрешения.
Амедео Модильяни и Жанна Эбютерн
Жанна Эбютерн (1914)
Итальянскому художнику Амедео Модильяни (читайте «Семь правил жизни «проклятого» гения») приписывали множество романов. Среди предполагаемых возлюбленных творца числилась и Анна Ахматова, и британская писательница Беатрис Хастингс, и огромное количество женщин, чьи имена и профессии канули в Лету. Чего не скажешь о Жанне Эбютерн — девятнадцатилетней парижанке, мечтающей о карьере художницы, которую 33-летний Модильяни встретил летом 1917 года. И с которой с того момента больше никогда не расставался.
«Она была похожа на птицу, которую легко спугнуть. Женственная, с застенчивой улыбкой. Говорила очень тихо. Никогда ни глотка вина. Смотрела на всех как будто удивленно», — так описывал Жанну поэт Марк Талов. Именно она стала главной музой и героиней картин Модильяни — той самой женщиной с вытянутыми лицом, шеей и голубыми глазами (их модели Модильяни обретали лишь тогда, когда художнику удавалось познать их душу).
Амедео Модильяни «Портрет Жанны Эбютерн» (1918)
Жила пара бедно, но счастливо — вскоре Жанна родила девочку, которую назвали в честь неё же. Даже в самые сложные моменты, когда вырученных с продажи картин денег едва ли хватало на еду, в отношениях Жанны и Модильяни царила идиллия. Вторая беременность сподвигла итальянца на важный шаг — предложение руки и сердца. Но свадьбе было не суждено состояться.
С каждым днем туберкулёз Модильяни прогрессировал, а сам он всё чаще уходил в запои, вынуждая Жанну разыскивать его по парижским кабакам. В один из морозных январских дней 1920 года художник не вернулся домой и после ночи, проведённой на улице, серьёзно заболел. Спасти Амедео не удалось — 24 января он скончался в одной из парижских клиник. На следующий день друзей четы Модильяни потрясла ещё одна трагическая новость — обезумев от горя, Жанна выбросилась из окна, унеся с собой и жизнь второго ребёнка, который должен был вот-вот родиться. Жизнь без Модильяни не представлялась ей возможной.
Photo: Salvador Dali and Gala in Madrid by Slim Aarons (circa 1955)