Шарль Бодлер: правила жизни проклятого поэта

Долгий XIX век длился вовсе не сто лет, как ему положено по календарю. Он родился под гордые ружейные залпы Великой французской революции 1789 года и был раздавлен гусеницами танков Первой мировой войны. Это был длинный период относительного спокойствия без мировых войн и эпидемий, торжество империй и богатства. Шарль Бодлер стал первым, кто в шуме кафешантанов и грохоте колёс только появившихся автомобилей услышал тревожные ноты грядущего.

Его имя в XIX веке звучало как обвинительный приговор. Эпоха осуждала его, он же её презирал. Бодлер начал готовиться к смерти в самый разгар всеобщего веселья. В безумном круговороте бульварной жизни Парижа он видел порок и язвы, распускающиеся, как цветы. Город, который для многих казался символом лёгкого счастья и романтики, в бодлеровских произведениях кишит призраками, огни его мерцают «смутно, как воспалённый глаз». Там «пышным цветом распускается порок».

Эмиль Деруа «Портрет Бодлера» (1844)

Адская жизнь в адской столице неизбежна — Бодлер был увлечён возможностью высечь искру красоты из окружающего его зла. И ему это удалось. Литературные эксперименты французского поэта и образы, созданные в «Цветах зла» будут вдохновлять не одно поколение писателей во всём мире, в том числе и в России. А его критические статьи о живописи откроют дорогу новым направлениям в искусстве.

В Шарле Бодлере удивительным образом уживались талант и порок, и именно в их столкновении он находил вдохновение для своего творчества. Исследуя правила жизни проклятого поэта, можно понять, как ему это удалось.

Шарль Бодлер / Фото: Феликс Надар (1855)

Правило 1: не будь как все

«Странный классик тех областей, которые сами по себе к классике не относятся».
— Арсен Уссей о Шарле Бодлере

С юности Шарля Бодлера сопровождали нищета, долги и жизнь на грани отчаяния. Он с большим трудом получил степень бакалавра права, но преуспел в изучении парижских улиц. Родительское состояние поэт потратил на то, чтобы приобрести репутацию денди и бонвивана. Всё, что сам Бодлер называл «лишь символами аристократического превосходства духа», — высокий цилиндр, пудра, длинные ногти и начищенные до блеска туфли — было важной частью его образа.

Бодлер дорожил своей инаковостью и не стеснялся демонстрировать её при любом удобном случае. Однажды он даже покрасил волосы в зелёный цвет, чтобы удивить знакомого журналиста Максима Дюкана. Тот, однако, не обратил внимания на перемены и отреагировал хладнокровно, в духе времени: «У всех волосы более-менее зелёные. Если бы вы пришли с небесно-голубыми волосами, вы бы могли меня удивить, а вот зелёные — да таких полно под парижскими шляпами».

Но дендизм Бодлера не ограничивался бархатным камзолом и экспериментами с причёской. Он проникал и в его творчество, став своего рода религией. Как настоящий денди, Бодлер не мог терпеть пошлость и банальность. Его стихи — это мятеж против бесцветной действительности и порождаемой ею скуки. Вся современная литература казалась поэту вульгарной: редакторы газет зажаты в рамки шаблонов, романтики утопают в мечтах и иллюзиях, классики и вовсе не замечают реальности. Бодлер предпочёл создать собственный мир.

Гюстав Курбе «Портрет Шарля Бодлера» (1848-1849)

Правило 2: бросай вызов обществу

«Лишь тот равен другому, кто это доказывает, и лишь тот достоин свободы, кто умеет завоевывать её».
— Шарль Бодлер

XIX век — удивительное время, когда в трещинах нравственных законов прорастают шедевры мирового искусства, в том числе и «Цветы зла». Молодые писатели и художники ведут себя дерзко, ищут новые сюжеты и темы, задают неудобные вопросы о морали, всё шире раздвигают границы дозволенного. Флобер пишет скандальную «Мадам Бовари», Мане — «Олимпию», а Курбе идёт ещё дальше, предлагая благонравной публике полотно «Происхождение мира».

Шарль Бодлер не отстаёт от своих современников и тоже выходит за пределы территории, очерченной как «благонравное». Для него не существует запретных тем: он одинаково страстно пишет и о грязном Париже, и о нищих, его населяющих, и о смерти. Скандалы сопровождают его на протяжении всей жизни, но поэт не боится ни общественного осуждения, ни судебных процессов.

Шарль Бодлер / Фото: Феликс Надар (ок. 1860)

В 1857 году он публикует сборник «Цветы зла», работа над которым продолжалась больше 15 лет. Автора сразу же обвиняют в оскорблении религии и безнравственности. И так поэт оказывается на скамье подсудимых. За полгода до этого такая же судьба постигла и Гюстава Флобера. Итог — штраф в 300 франков и запрет шести самых непристойных стихотворений.

Но Шарль Бодлер с приговором, конечно, не согласен. Он считает, что судить писателя — всё равно что судить актёра за проступки его персонажа. И поэт в очередной раз идёт против общественного мнения — пишет просительное письмо императрице Евгении. Штраф был сокращён, но книга всё же подверглась цензуре. Запрет на публикацию был снят только в 1949 году, спустя 82 года после смерти поэта.

Эдуард Мане «Портрет Шарля Бодлера» (1865)

Правило 3: исследуй

«Бодлер-критик ни разу не ошибся… Он то ли угадал, то ли учредил некую систему ценностей, которая лишь недавно перестала быть современной».
— Поль Валери (1930)

Наш раскованный XXI век мог бы смотреть на век XIX с осуждением. Наряду со строгим дресс-кодом и этикетом, существовала, например, свободная торговля наркотиками. Опиум можно было найти в любой аптеке — в то время он считался лучшим детским снотворным. И Бодлера, безусловно, интересовали эффекты, производимые наркотиками на организм человека. Однако, вопреки распространённому мнению, он никогда не был от них зависим.

Он исследовал самые разные стороны человеческой жизни, даже те, которые в темноте порока принято не замечать. Так на свет появился «Искусственный рай» — трактат, написанный не под воздействием наркотиков, но об их воздействии. Теофиль Готье сообщает, что Бодлер «принял гашиш единожды или дважды в ходе экспериментов, но никогда не употреблял его постоянно. Это счастье, покупаемое в аптеке и уносимое в жилетном кармане, ему было отвратительно».

Поэта увлекают не только и не столько грехи общества, сколько современность в целом. Например, литература и живопись, которые его окружают. Его критические статьи очень точно предсказывают путь, который искусство пройдёт в ближайшие сто лет. Он рассуждает о «странной» красоте, далекой от совершенства: «Есть лица, что хранят сердечных язв печать, — / Я красотой тоски готов её назвать». Эти строки полвека спустя Пикассо обратит в живописную форму при помощи кубизма.

Шарль Бодлер / Фото: Этьенн Каржа (ок. 1862)

Правило 4: изобретай

«Как людных городов созвучные раскаты
Сливаются вдали в один неясный гром,
Так в единении находятся живом
Все тоны на земле, цветы и ароматы».
— Шарль Бодлер «Соответствия» (пер. К. Бальмонт)

Шарль Бодлер не просто изучал безобразное. Для описания зла и язв общества он изобрёл особый язык намёков и подобий — язык символов. В стихотворении «Соответствия» он предложил познавать мир через запахи, улавливая их интонации и цвета. Одни ароматы девственны и зелены, напоминают детскую кожу и высокий звук гобоя, другие — развратны и пурпурны, отдают ладаном и амброй.

Сам Бодлер сравнивал себя со старым флаконом, оставленном в пустом шкафу на съедение времени. Строки «Соответствий» запали в сознание мировой литературы, а позже из них вышел французский символизм. Затем бодлеровские идеи питали и русский Серебряный век.

Сборник «Цветы зла», вышедший в 1857 году, Бодлер изначально озаглавил «Лесбиянки» — название до дрожи шокирующее одержимый нравственностью XIX век. В действительности же только четыре стихотворения из всей книги были посвящены этой теме. Оказалось, что произведению можно давать название, никак не связанное с изображённым или описанным сюжетом. И в этом ещё одно изобретение Шарля Бодлера, повлиявшее на все области искусства и отчасти предвосхитившее сюрреализм.

Фото: Шарль Бодлер (ок. 1858) / Getty Images