Продуктивность по Толстому: пять полезных привычек классика

Девяносто томов полного собрания сочинений Толстого говорят сами за себя: Лев Николаевич не любил сидеть без дела. Прибавим к впечатляющей библиографии многочисленные увлечения и хобби писателя, среди которых и пахота, и преподавание в собственной школе, и музицирование, и изучение языков, и даже шитьё сапог. Возникает закономерный вопрос: как он всё успевал?

Конечно, русского классика не отвлекали ни прямые эфиры в Instagram, ни сериалы Netflix. И всё же присмотреться повнимательнее к распорядку дня и привычкам литератора, которые помогали ему справляться с цейтнотом и сохранять бодрость духа, будет полезно даже в эпоху соцсетей. Ведь в сутках у писателя было ровно столько же часов, что и у нас.

Лев Толстой за работой в кабинете дома в Ясной Поляне (1909) / Фото: Владимир Чертков

1/ Ведение дневника

Тринадцать томов из общей библиографии Толстого отведены под дневники и записные книжки, которые тот начал вести ещё будучи восемнадцатилетним юношей. Особняком в истории его записных книжек стоит 25 марта 1851 года — день, который начинающий писатель решил полностью перенести на бумагу. Спустя три недели и 26 типографских страниц (т.е. примерно 400 обычных книжных), Толстой отказался от этой затеи со словами: «Не достало бы чернил на свете… и типографщиков».

И всё же привычку письменно фиксировать мысли, события и треволнения своей жизни Лев Николаевич не бросил, а продолжал с переменным успехом следующие 59 лет. Навык ведения дневника давал писателю не только материал для будущих нетленок, но и пищу для самоанализа.

Это — как раз то, что необходимо каждому из нас, чтобы правильно расставлять приоритеты, не терять из виду свои цели и избегать выгорания. Причём необходимо даже в условиях жёсткого цейтнота. «Если хочешь узнать себя, то замечай, что ты помнишь и что забываешь», — был уверен классик. Более простого, доступного и эффективного инструмента для этого, чем регулярные письменные практики, человечество до сих пор не придумало.

Лев Толстой в Ясной Поляне (1903) / Фото: Франц Протасевич

2/ Продуктивное утро

«Отводи самое продуктивное время под самые важные задачи». Это золотое правило тайм-менеджмента было известно задолго до появления самой науки о продуктивности. А как свидетельствует учение о циркадных ритмах, основанное на колебаниях уровня гормонов, человеческий мозг работает максимально продуктивно после завтрака и примерно до 3-4 часов дня.

Лев Толстой не знал ни секретов тайм-менеджмента, ни науки о «внутреннем будильнике» человека. И всё же интуитивно чувствовал, что работа в утренние часы максимально эффективна. Поэтому придерживался этого расписания на протяжении всей творческой жизни.

Все другие, менее приоритетные задачи, будь то чтение писем, прогулки или бытовые заботы литератор переносил на вторую половину дня и очень не любил, если утренний распорядок нарушался незапланированными визитами или форс-мажорами.

Фраза «утро писал» и её вариации встречается на страницах толстовских дневников с завидной регулярностью. Обычно  она означает хороший, продуктивный день. Тут самое время вспомнить об объёмах творческого наследия писателя. Выводы напрашиваются сами собой.

Лев Толстой за игрой в теннис в Ясной Поляне (1896)

3/ Регулярный спорт

Образ Льва Толстого с длинной седой бородой и испещрённым морщинами лицом врезался в нашу память с детства. Представить, что пожилой человек, взирающий со знаменитых картин Репина и Ге, когда-то был молодым, активным и энергичным мужчиной, довольно трудно. Впрочем, и не обязательно, ведь похвастаться хорошей физической формой Лев Николаевич мог и в довольно преклонном возрасте.

Ежедневная гимнастика, долгие прогулки и спортивные игры были неизменными спутниками писателя всю его жизнь. С заплечным мешком и палкой в руках Толстой на исходе шестого десятка спокойно проходил путь из Москвы в Ясную Поляну пешком. Это примерно 200 километров.

А в 67 лет освоил велосипед, о чём весьма красноречиво писал: «Евгений Иванович отговаривал меня и огорчился, что я езжу, а мне не совестно. Напротив, чувствую… что мне всё равно, что думают, да и просто безгрешно, ребячески веселит». Тридцать километров по деревенским дорогам — на такой смелый эксперимент сегодня решится не каждый!

В списке любимых активностей немолодого писателя значились и плавание, и верховая езда, и даже теннис, в который играли на яснополянском корте всей семьей. По признанию самого Льва Николаевича, именно в таком активном отдыхе он и черпал силы для напряжённой умственной работы. Всем, кто в конце рабочей недели чувствует себя истощённым и планирует «подзарядиться» доставкой пиццы и ромкомом, стоит взять опыт классика на заметку.

Лев Толстой за чтением писем (1910) / Фото: Владимир Чертков

4/ Чёткие цели

«Чтобы сделать что-нибудь великое, нужно все силы души устремить на одну точку», — писал человек, создавший в своей жизни, как минимум, несколько великих романов, а потому поверим ему на слово. С популярной в наши дни методикой постановки целей по SMART Толстой знаком не был. Но это никак не мешало ему смело распределять задачи на ближайшие дни, месяцы, годы и даже на всю жизнь.

В основном они касались его литературных планов, но в дневниках встречаются и более обыденные замыслы. Например, «с завтрашнего дня встаю рано» или «меньше курить». Несмотря на то, что чуть ли не на следующей странице Лев Николаевич фиксирует нарушения собственных предписаний, его целеустремлённости можно только позавидовать. Сколько бы раз классик ни ругал себя за отклонения от расписания или слабую волю, все важные тексты были закончены, все намерения исполнены, а курить Толстой всё-таки бросил.

Так что всем, кто хочет стать более продуктивным, следует запомнить одно из «правил жизни», которое Толстой определил для себя ещё в 18 лет: «Имей цель для всей жизни, цель для известной эпохи твоей жизни, цель для известного времени, цель для года, для месяца, для недели, для дня и для часу и для минуты, жертвуя низшие цели высшим».

Лев Толстой рассказывает сказку внукам Соне и Илюше (1909) / Фото: Владимир Чертков

5/ Саморазвитие как образ жизни

«Хотя я уже много приобрёл с тех пор, как начал заниматься собою, однако ещё всё я весьма недоволен собою. Чем далее подвигаешься в усовершенствовании самого себя, тем более видишь в себе недостатков». Такие слова, записанные молодым Львом в самом первом дневнике, вполне ожидаешь услышать от восемнадцатилетнего юноши. Но Толстой не был бы Толстым, если бы спустя более чем полвека не повторил эту мысль: «Мне восемьдесят два года, но и мне предстоит много работы над собой».

Стремление расширять кругозор, двигаться дальше и смотреть глубже мотивировало писателя, бросившего университет на втором году обучения, прочитать тонну книг. А на семьдесят третьем году жизни и вовсе начать изучать голландский язык. Между прочим, пятнадцатый по счёту в копилке полиглота-самоучки.

Именно в этой неуспокоенности, в искреннем интересе к жизни, а вовсе не в каких-то уникальных техниках тайм-менеджмента, и кроется главный секрет высокой продуктивности русского классика.

Art: Николай Ге «Портрет Л.Н. Толстого» (1884)