Восемь причин полюбить поэзию

Не так уж просто сказать, зачем нужны стихи. Ещё труднее ответить на вопрос, что такое стихи. Поэзия эфемерна. Любая попытка определения ведёт к провалу. Что ж, нам, читателям, остаётся полагаться только на свой вкус и опыт, определяя, что является поэзией, а что — нет.

Причём с ХХ века эта задача заметно усложнилась. Эпоха, когда стихи можно было узнать по формальным признакам (рифме и ритму), а после уже решить для себя, насколько они талантливы, ушла в прошлое. Сегодня всё чаще можно услышать точку зрения, которую сформулировал поэт Дмитрий Воденников: «Нужно иметь смелость, чтобы назвать стихи стихами». А если так, то поэзией по воле читателя или слушателя может зваться что угодно. Не только песня или речитатив рэпа, но и совершенно прозаический поток сознания, и выписка из диагноза, и политические лозунги. Если вы настроены найти стихи, вы непременно их отыщете. Они повсюду.

Не будучи «академиком в чепце», я не стану сыпать умными словами вроде «просодии» и «силлабо-тоники». Нет, я просто назову восемь причин любить стихи и приведу в этой статье примеры – целый ряд прекрасных, совершенно несхожих между собой поэтических произведений. Без этих стихотворений, как и без поэзии вообще, можно прожить. Но надо ли?

Итак, зачем нам стоит читать стихи?

Причина №1: затем, что стихи – это концентрированная жизнь

И примеров тому не счесть. Можно сказать, что порой небольшое стихотворение содержит в себе столько же, сколько увесистый роман. Но не по обилию деталей, а по числу наших ассоциаций. Одно стихотворение, прочитанное между двумя станциями метро, может пробудить читательское вдохновение, зарифмоваться с собственным опытом. Не зря же говорят, что читатель — это соавтор стихотворения, которое он любит.

Обратите внимание на прекрасное четверостишие Эмили Дикинсон, американской поэтессы XIX века, которая написала 1800 стихотворений. Правда, при жизни опубликовала не больше десятка. Её короткие строки, лаконизм формы и афористичность не были по достоинству оценены современниками. Это четверостишие без названия — о материнской любви.

***
We outgrow love, like other things
And put it in the Drawer —
Till it an Antique fashion shows —
Like Costumes Grandsires wore.
(1864)
Emily Dickinson

***
Мы вырастаем из любви
И, заперев в комоде,
Её храним, пока она
Не будет снова в моде.
Эмили Дикинсон (перевод Леонида Ситника)

Впрочем, бывают тексты ещё короче. Скажем, Вера Павлова, чьи стихи — ёмкие рассуждения на тему женской природы и психологии, порой очень физиологичные, но никогда не ханжеские, часто с улыбкой или усмешкой, написала такое двустишие:

***
Почистила зубы.
Больше я этому дню ничего не должна.
Вера Павлова

Причина №2: затем, что стихи – это машина времени

По крайней мере, так утверждал Иосиф Бродский. В том смысле, что в небольшом формате уложено многое, а рифмы и метафоры позволяют перескакивать с одного на другое, как бы сокращая путь, который бы потребовался прозе. Очень интересное наблюдение.

Действительно, стихотворение, написанное в столбик, можно представить в виде отреза ткани на сотни погонных метров. В сложенном виде он занимает не так уж много места. Обратите внимание на это стихотворение современного московского поэта (род. в 1946 году) Владимира Строчкова, которое в свойственной автору манере, близкой едва ли не к считалочке, затронуты все этапы человеческой жизни. Ещё этот текст близок к фотоколлажу (этим искусством поэт увлекается всю жизнь):

***
Господи ты, Боже мой,
я родился, я живой,
ем животных и траву
и живу, живу, живу.

Господи ты, Боже мой,
не один уже, с женой,
cтанут дети щебетать,
надо будет — воспитать.

Господи ты, Боже мой,
скоро буду пожилой,
станут место уступать,
будут местом попрекать.

Господи ты, Боже мой,
дальше буду неживой.
(1985)
Владимир Строчков

Причина №3: затем, что стихи дарят сильные эмоции

Порой кажется, что, написав какое-то стихотворение, поэт должен немедленно умереть — невозможно дальше жить, выразив с такой страстью свой гнев, свою ревность, свою любовь. К счастью, обычно так всё-таки не происходит (поэт и человек — не всегда один и тот же герой). Но бывает и по-другому. В стихотворении, которое я предлагаю вам прочесть, сошлись две трагические судьбы двух великих поэтов — Бодлера и Марины Цветаевой.

Шарль Бодлер, познавший нищету, болезни и сумасшествие, отправившийся однажды на край света за новой судьбой, но не нашедший там счастья, написал цикл Le Voyage («Путешествие»). Его Марина Цветаева, тоже немало испытавшая на своём веку, в 1940 году перевела как «Плаванье». Ниже — первый, самый знаменитый текст цикла.

«Плаванье»
(часть первая)

Для отрока, в ночи глядящего эстампы,
За каждым валом — даль, за каждой далью — вал,
Как этот мир велик в лучах рабочей лампы!
Ах, в памяти очах — как бесконечно мал!

В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,
Не вынеся тягот, под скрежет якорей,
Мы всходим на корабль — и происходит встреча
Безмерности мечты с предельностью морей.

Что нас толкает в путь? Тех — ненависть к отчизне,
Тех — скука очага, ещё иных — в тени
Цирцеиных ресниц оставивших полжизни, —
Надежда отстоять оставшиеся дни.

В Цирцеиных садах дабы не стать скотами,
Плывут, плывут, плывут в оцепененьи чувств,
Пока ожоги льдов и солнц отвесных пламя
Не вытравят следов волшебницыных уст.

Но истые пловцы — те, что плывут без цели:
Плывущие — чтоб плыть! Глотатели широт,
Что каждую зарю справляют новоселье.
И даже в смертный час ещё твердят: вперёд!

На облако взгляни: вот облик их желаний!
Как отроку — любовь, как рекруту — картечь,
Так край желанен им, которому названья,
Доселе не нашла ещё людская речь.
Шарль Бодлер (перевод Марины Цветаевой)

Причина №4: затем, что стихи – это загадка, которую хочется разгадать

Почти каждое талантливое стихотворение — это ларец, запертый на ключ. Порой ключ висит рядом и приглашает открыть, прочесть, понять. Иногда требуется усилие или специальные знания. Скажем, в стихотворении Анны Ахматовой «Творчество» есть строка «И лёгких рифм сигнальные звоночки». Большинству читателей это кажется просто красивым образом. На самом деле, Ахматова ничего не писала просто так, для украшения. Здесь она имеет в виду звук печатной машинки, который та издаёт при переходе на новую строку. А так как заканчиваются строчки рифмующимися словами, то они и звенят.

Подобный комментарий нужен ко многим стихотворениям. Иногда его чтение доставляет огромное удовольствие, продлевающее наслаждение от текста, усиливающее его. Попробуйте прочесть «Евгения Онегина» с комментариями Юрия Лотмана. Это будет незабываемый опыт.

Полны загадок сонеты Шекспира, казавшиеся современникам «сладкими как сахар». Автобиографические ли они, или это модные стилистические упражнения? Шекспир ли их написал? Кто этот юноша, которому посвящены первые 126 сонетов? И кто та женщина, которой посвящены остальные? Перечтите хотя бы знаменитый сонет номер 116, в котором идет речь о ревности и, видимо, об измене… Но одновременно это гимн любви, которая сильнее времени, если тот, кто любит — поэт.

Sonnet 116

Let me not to the marriage of true minds
Admit impediments, love is not love
Which alters when it alteration finds,
Or bends with the remover to remove.

O no, it is an ever-fixed mark
That looks on tempests and is never shaken;
It is the star to every wand’ring bark,
Whose worth’s unknown, although his height be taken.

Love’s not Time’s fool, though rosy lips and cheeks
Within his bending sickle’s compass come,
Love alters not with his brief hours and weeks,
But bears it out even to the edge of doom:

If this be error and upon me proved,
I never writ, nor no man ever loved.
(Published 1609)
William Shakespeare

Сонет 116

Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.

Любовь — над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь — звезда, которою моряк
Определяет место в океане.

Любовь — не кукла жалкая в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.

А если я не прав и лжет мой стих,
То нет любви — и нет стихов моих!
Уильям Шекспир (перевод Самуила Маршака)

Причина №5: затем, что стихи – это идеальный способ признаться в любви

Уверен, вы ждали этой главы. Ждал и я — с волнением! Как выбрать одно стихотворение, которое будет представлять все признания в любви, когда-либо оформленные в поэтической строке? Ведь таких текстов, наверное, десятки тысяч. И это если только считать стихи хорошие…

Поэтому я решил сделать неожиданный и дерзкий ход. Здесь будет моё стихотворение. Оно называется «Спасибо» и написано в 2016 году в Греции, на острове Парос. Легко догадаться, что это признание в любви тайной, которую трудно скрывать от всех, кто находится рядом. Немного помогают солнечные очки.

«Спасибо» (посв. Н.М.)

Солнечные очки
Скрывают мой взгляд
От всех, кто с нами сидит за столом,
Скрывают, как я смотрю на тебя.
И как же я благодарен.

Спасибо
Каждой из тысячи здешних кошек
За то, что ты можешь их гладить,
И я это вижу.

Спасибо воробьям,
Что живут в эвкалиптах,
Продавцам безделушек,
Официантам, несущим кофе,
Священникам, спешащим на службу,
За то, что вызывают твою улыбку,
И я её вижу.

Спасибо тамарискам,
Которые плачут на пляже.
Их подобные воску слёзы
Падают на твои волосы,
Ты поправляешь прическу,
И я это вижу.

Спасибо виноделам,
Что добавляют в вино смолу,
Пекарям,
Что пекут свой хлеб,
Поварам,
Что смешивают
Йогурт, чеснок
Огурцы и масло.
Ты ешь и пьёшь,
А я это вижу.

Спасибо кораблям,
Что ежедневно
Приходят в бухту,
Соединяя острова и сердца.
Влюбленным
На пляже святого А. –
За то, что напомнили мне
О самом важном.

И спасибо очкам,
Что скрывают мой взгляд
От всех, кто с нами сидит за столом.
Спасибо столу, что нас разделяет,
Беседе, которая отвлекает,
Морю, которое остужает.
Иначе бы я погиб.
И ты тоже.
(2016)
Дмитрий Макаров

Причина №6: затем, что стихи могут заменить визит к психологу

Один из способов решить психологическую проблему — прожить её с помощью произведения искусства. Стихи — квинтэссенция чужого опыта, помноженная на красоту и талант, — подходят для этого идеально. Прожить, не проживая, нечто пугающее, болезненное, попробовать разные варианты в отношениях, понять, что чувствует человек в самые чёрные минуты. Для всего этого и существует литература.

Пожалуй, один из таких невероятных текстов — стихотворение великого английского (а позже — американского) поэта Уистена Хью Одена «Похоронный блюз» (1936-38). Изначально написанное как сатира на смерть политика для драмы «Восхождение на F6», оно было позже переписано для вокальной пьесы Бриттена.

Сегодня стихотворение воспринимается совершенно иначе. Это, скорее, траур по уходу из жизни близкого человека. А всемирно известным стихотворение стало после того, как его прочитал герой нашумевшего фильма «Четыре свадьбы и одни похороны» (1994). Предлагаю прочесть стихотворение в прекрасном переводе Иосифа Бродского и в оригинале.

«Funeral Blues»
Stop all the clocks, cut off the telephone.
Prevent the dog from barking with a juicy bone,
Silence the pianos and with muffled drum
Bring out the coffin, let the mourners come.

Let aeroplanes circle moaning overhead
Scribbling in the sky the message He is Dead,
Put crêpe bows round the white necks of the public doves,
Let the traffic policemen wear black cotton gloves.

He was my North, my South, my East and West,
My working week and my Sunday rest
My noon, my midnight, my talk, my song;
I thought that love would last forever, I was wrong.

The stars are not wanted now; put out every one,
Pack up the moon and dismantle the sun.
Pour away the ocean and sweep up the wood;
For nothing now can ever come to any good.
(1936-38)
W.H. Auden

«Похоронный блюз»
Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.

Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Навертит в небесах «Он мёртв» над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики — в перчатках чёрных пусть.

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.

Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.
Уистен Хью Оден (перевод Иосифа Бродского)

Причина №7: затем, что стихи – это чужой опыт

Поэзия, как и проза, может сохранять и передавать для нас чужой опыт. Не только сугубо личный, но и опыт переживания исторических событий. Стихи, однако, могут делать это ярче. Наверное, в силу того, что поэзия всё заостряет и концентрирует.

В XXI веке написаны стихи, которые больше напоминают репортаж с поля боя или отзыв психоаналитика о работе с жертвой теракта. Есть яркие сексуальные переживания в поэзии и размышления о правосудии. Но чаще всего это просто артикуляция того, что поэт увидел и пережил.

Порой в форме травелога, порой — в лучшем смысле выражения «песнь чукчи» (что вижу, то пою). Как в этом стихотворении Полины Барсковой «Поездка в Хобокен», где проговаривается всё — сама поездка, пейзаж и целый ряд имён — культурных кодов, которые позволяют нам примерить этот опыт на себя и почувствовать, будто мы тоже съездили в Нью-Джерси в 2001 году.

«Поездка в Хобокен»
Пахло то ли нарциссами, то ли мочой
В переходе ночного метро.
Ты головку склонила ко мне на плечо,
И когда на подземном ветру
В лихорадке забилась тяжeлая прядь,
То, заправив её за ушко,
Ты сказала: «Нам скоро уже выходить,
Но пока нам и так хорошо».
Что же в этом хорошего? Сладкая тень
На экране пещерной стены?
Мы прекрасны и молоды. Больше — теперь
Очевидно, что мы влюблены
В то, что мы так прекрасны и молоды, в то,
Что светает над Бруклином, где
Эмигрантского солнца распухший белок
Развалился в кипящей воде;
В то, что нам не удастся друг в друга войти —
Значит, будем стоять у дверей
И шептать: «Понимаешь, уже без пяти.
Умоляю, давай поскорей!»
Дай мне слышать опять, дай мне видеть опять
Синеву, синеву, черноту.
Эту скользкую рафаэлитскую прядь
В этом алом, как водится, рту.
Слышать, видеть, вкушать, обонять, осязать
Смрад капустный — твою нищету
И твою пустоту. Ибо ты (как и я)
Абсолютно, предельно пуста.
Лишь поэтому, верь, не сойдутся края
И, пардон, не сольются уста —
Близнецы из Сиама, мы всe же вполне
Адекватны природе вещей,
Чтоб не видеть уродства союза и не
Знать, что связь не бывает прочней,
Чем в тугой, чужеродной ночи болтовня
И поддетый на вилочку груздь,
И стихи, что талдычит ещё наизусть
Твой безумный отец. Твоя гордая грудь
В духе Эгона Шиле. Сенильная грусть
В духе Фета — о юности падшей. И пусть…
Твой висок на плече у меня.
(2001)
Полина Барскова

Причина №8: затем, что стихи – это культурный код, по которому можно узнать своих

А вот это, наверное, самое главное. По любви к поэзии, по цитатам, по строчкам мы узнаём своих. Это тайный язык, который позволяет нам разговаривать друг с другом одновременно на двух уровнях. Порой достаточно только произнести «Нарисуй на бумаге простой кружок» или «Затем что ветру и орлу, и сердцу девы нет закона», и всё становится ясно. Я приведу в конце этой статьи два замечательных текста, которые стали такими маяками для двух литературных канонов — американского и русского.

«Fire and Ice»
Some say the world will end in fire,
Some say in ice.
From what I’ve tasted of desire
I hold with those who favor fire.
But if it had to perish twice,
I think I know enough of hate
To say that for destruction ice
Is also great
And would suffice.
(1920)
Robert Frost

«Гамлет»
Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.

На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Aвва Oтче,
Чашу эту мимо пронеси.

Я люблю Твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти.
(1946)
Борис Пастернак

Фото: @coffeeandbookss