Косы, парики и шляпки: история дамских причёсок на Руси
«Ни дорогое платье, ни золото, ни драгоценные камни не украсят так женщину, как красиво убранные волосы», — писал древнеримский поэт и философ Луций Апулей. Простим ему некоторое поэтическое преувеличение: парикмахерское искусство хоть и не могло никогда похвастаться тем же влиянием на жизнь женщин, что и мода, но всё же играло в ней важную роль.
Во многих древнейших цивилизациях причёска была важным элементом, по которому определяли социальное положение человека. В то время как простолюдины Древнего Египта носили прямые распущенные волосы, фараоны, жрецы и чиновники щеголяли в париках или сложных многоуровневых причёсках.
На Руси такой практики не существовало: и бедные, и богатые люди носили примерно одинаковые стрижки. Однако и тут не обошлось без национальных нюансов и неординарных решений. В будуарах модниц прошлых веков было не меньше укладочных средств, чем на наших ванных полочках сегодня. Предлагаем туда заглянуть.
Константин Маковский «Под венец» (1890)
Не просто коса
Женская причёска на Руси определялась семейным положением барышни. Незамужние девушки заплетали волосы в простую косу из трёх прядей. Когда же молодая особа начинала готовиться к браку, в её причёске появлялись яркие ленты, намекающие потенциальным женихам, что пора отправляться на сватовство.
Сама же коса играла существенную роль в своеобразном рейтинге невест. Чем она толще и длиннее, тем завиднее невеста. На Руси люди верили в сакральную силу волос и считали, что густота, длина и блеск женских локонов указывают на отменное здоровье и мудрость. Бывали случаи, когда для более выгодного замужества девушки вплетали в косу конские волосы. Однако если обман вскрывался, её с позором выгоняли из дома новоиспечённого супруга.
С распущенными волосами или, как говорили, «космачом» девушка могла появиться только на собственной свадьбе, демонстрируя окружающим, какая красавица досталась жениху. В состоятельных семьях волосы невест завивали крупными кольцами и украшали золотыми лентами, жемчугом и бисером.
Константин Маковский «Боярышня» (этюд к картине «Хмелем обсыпают», 1901)
После вступления в брак менялся не только образ жизни девушки, но и её причёска. Отныне она должна была плести две косы, символизирующие мужа и жену, которые навеки слились в одно целое. Косы укладывались вокруг головы и прятались под кокошник или убрус (полотно наподобие большого платка).
Ходить с непокрытой головой замужней девушке не дозволялось, так как это считалось распутством и грехом. Как раз с этих времён и пошло выражение «опростоволоситься» в значении опозорить и запятнать себя. Покрытая голова была символом замужества и того, что женщина чтит своего супруга, находится под его покровительством.
Даже случайно выбившаяся прядь могла покрыть позором женщину и всю её семью. Вот что пишет об этом В.И. Язвицкий, автор биографии Ивана III: «Густые волосы княгини сплели в две косы, туго перетянули, чтобы плотнее уложить под шёлковый волосник… Чтобы к великому сраму и греху ни одна прядь случайно не выбилась».
Григорий Кучин «Портрет неизвестной с высокой причёской» (1778)
Фрегаты на голове и аммиачная вода
Долгое время русская женская причёска оставалась неизменной. Однако с приходом к власти Петра Великого изменения коснулись всех сфер жизни, в том числе и женского облика. Отныне при выборе нарядов, аксессуаров и причёсок дамам высшего света полагалось равняться на французских модниц. Так в России познакомились с париками — самым популярным аксессуаром начала XVIII века.
Парики были громоздкими, неудобными и к тому же очень дорогостоящими. Средняя цена за парик составляла пять рублей. Для сравнения: 20 кг пшеницы можно было купить за рубль. Нося парик, жертвовать приходилось не только семейным бюджетом и собственным комфортом, но и здоровьем. Из-за того, что в моде были парики фарфоровой белизны, изделия обильно посыпали мукой и пудрой, отчего в них заводились моль, блохи и даже мелкие грызуны.
Адольф Ульрих Вертмюллер «Мария-Антуанетта с детьми в саду» (ок. 1785)
К концу XVIII века от париков наконец отказались. Но на смену им пришли объёмные прически, которые сооружались с помощью деревянных прутьев, перьев и конских волос. На пике популярности были высокие начёсы «фонтанж», украшенные кружевом, а также причёски «а-ля белль пуль», названные в честь морского судна и повторяющие его форму. Считается, что первой такую укладку сделала самая отчаянная модница XVIII столетия Мария-Антуанетта, и за ней «повторила вся Европа и половина России».
По воспоминаниям одной из героинь романа И.С. Тургенева «Дворянское гнездо», ношение таких причёсок было мукой. «Мука, сплошная мука… Волосы зачешут до боли, салом намажут, шиньонов накладут, железок в голову навтыкают, мукой обсыпят… А иначе в гости нельзя, обидятся…» Её можно понять: такая конструкция на голове туго стягивала волосы, цеплялась за ветки, мешала ездить в карете. А спать дамам приходилось полусидя и в специальных колпаках, чтобы не повредить причёску.
Мэттью Дарли «Смешные вкусы или абсурд женщин» (1771)
Укладка стоила дорого, поэтому причёски не разбирались по несколько недель. Можно представить, в каком состоянии находились волосы и кожа головы, если максимум, что позволялось, так это протирать «фрегат» на голове влажной тряпкой. Чтобы защититься от вшей, модницы мазали причёску смесью говяжьего и свиного сала, отваром из ядовитой чемерицы и уксусом.
Мытьё головы также было в то время делом весьма опасным. В высшем свете распространилась идея о том, что аммиак — лучшее средство для густоты и блеска волос. И тот факт, что аммиачная вода часто вызывала сильные ожоги и долго не заживающие раны на голове, никого не останавливал.
Александр Брюллов «Портрет императрицы Александры Федоровны» (ок. 1830)
Цветы и шляпки
XIX век облегчил конструкцию женской причёски — в моду вошёл античный стиль с его утончённым изяществом. Но в некоторых вещах красота по-прежнему оставалась опасной. Помпезность и абсурдная пышность сменились страстью ко всевозможным заколкам и украшениям для волос. Особой популярностью пользовались «гирлянды из цветов», это считалось утончённым и близким к естественности.
Помните, как Лев Толстой описывает Каренину на балу? «В чёрном бархатном платье Анна была великолепна… А в чёрных волосах её живо и нежно смотрелась гирлянда из анютиных глазок…» Однако за нежностью и внешней красотой таился опасный подвох. Дело в том, что украшения из цветов пропитывались ртутными смесями — так они лучше держали форму и не ломались.
Журнал «Вестник моды», иллюстрация шляпы «Ванда» (1895)
Во второй половине XIX века в моду снова входят более сложные причёски со всевозможными кудрями, накладными прядями и пробором посередине головы. Но главным трендом становятся шляпки. Не простые, а самые неординарные, например, с чучелами птиц.
«Каких только шляпок нет на белом свете… — писала Надежда Тэффи о таких аксессуарах. — Иные вполне шляпа, как шляпа. А на иных разыгралась целая трагедия: на полях лежит подбитая птица, беспомощно раскрыв клюв и в конвульсиях поджав лапы, а рядом торчит какой-нибудь миленький цветочек». Но и тут без подвоха не обошлось: для изготовления чучел шляпники использовали всё ту же ртуть и мышьяк.
Эти вещества могли вызвать тремор конечностей, головную боль, бессонницу, аллергию, апатию и постоянный упадок сил. И всё же светские дамы продолжали носить шляпки, о которых писали модные журналы того времени. На какие только жертвы не шли красавицы прошлых веков, чтобы оставаться в тренде!
Art: Константин Маковский «Девушка в костюме Флоры» (1881)