История ароматов: роль парфюмерии в разные века
Индустрия красоты переживает настоящий «парфюмерный бум». Как пишет Global Cosmetic Industry, в 2021 году продажи ароматов для дома выросли на 20%, престижная парфюмерия стала продаваться лучше на 49%, а масс-маркет — аж на 61%. Мы покупаем духи в подарок, используем как часть ухода за собой, ищем в приятных ароматах утешение и даже оздоравливающий эффект.
Несмотря на впечатляющие цифры, ничего нового в активном интересе к ароматам нет. Скорее, наоборот, современное общество — за исключением редких парф-энтузиастов — обращается к духам слишком редко, недооценивая потенциал обоняния.
Буквально несколько веков назад границы применения парфюмерии были значительно шире. Запахи считались и источником болезней, и лекарством. Благоухающие ароматы наполняли и аристократические гостиные, и крестьянские избы. Ольфакторный пейзаж учитывали даже при проектировании садов. Повседневная жизнь прошлых эпох была ароматизирована в гораздо большей степени, чем сегодня, а благовония выполняли некоторые совершенно неочевидные современному горожанину роли.
Джон Уильям Годвард «Новые духи», фрагмент (1914)
XVI-XVII век: аромат как защита
Согласно медицинским представлениям прошлого, скверные запахи переносят болезни, приятные же, напротив, способны от них уберечь. Вот почему в XVI веке душистые воды и благовония были столь же обязательной частью гардероба, как, скажем, ботинки. Врач Луи Гюйон в 1615 году писал, что ядовитые пары, которые люди вдыхают на улицах, отравляют сердце, и в качестве профилактики рекомендовал носить на шее шёлковые саше с благовониями или помандеры.
Помандеры в те времена считались главным аксессуаром для человека любого возраста, пола, достатка и происхождения. Внутри изделия, которое носили на шее или привязывали к поясу, хранили амбру, мускус и другие душистые снадобья, которые создавали своеобразные «ольфакторные доспехи». Мария Медичи, к примеру, имела в коллекции украшений золотой помандер с инкрустацией, гравировкой и золотой подвеской.
Простые помандеры из недрагоценных металлов можно было приобрести в кожевенных магазинах не дороже одного су за штуку — при дневном заработке рабочего в шесть су. Тем, кто не имел и этого, приходилось изготавливать помандеры самостоятельно из подручных материалов. Для этого смешивали мягкую глину с ароматными травами и формировали шарик или просто втыкали гвоздику в апельсин и привязывали на верёвочку.
Некоторые врачи советовали перед выходом из дома наносить каплю лавандового масла под нос, протирать руки до локтя маслом можжевельника, а шею — лосьоном из сандала, корицы, розмарина и камфоры, настоянных на белом вине. В общем, ни один открытый участок тела нельзя было оставить без ольфакторной защиты. Жан де Ламперьер в 1620 году писал: «Прежде чем выйти из дома, надо натереть себе виски, нос внутри, губы, ладони, запястье, где берётся пульс, и даже сердце перуанским бальзамом».
Якоб Корнелис ван Остсанен «Портрет мужчины» (около 1518)
XVII-XVIII век: аромат как лекарство
«Запах — это непременно лекарство», — были уверены древние китайцы, а также египтяне, индийцы и греки. Ольфакторное лечение вновь вошло в моду в XVII веке, с появлением «Воды королевы Венгерской» — первых духов Нового времени. По легенде, именно душистая вода, изготовленная на основе розмаринового масла, помогла королеве в 72 года вернуть былую красоту и здоровье.
Писали, что эта вода «годится против всех простудных и вызванных влажностью заболеваний, болезней головы, апоплексии, головокружений, летаргии, паралича, нервных заболеваний, ревматизма». Считалось, что если нанести духи на живот, они облегчат все брюшные боли, а если смочить затылок и виски, они улучшат память и придадут «рассудительности, силы и веселья».
Ароматические продукты заменяли воду, которую европейские подданые тех времён побаивались. Анник Ле Герер в книге «Ароматы Версаля в XVII-XVIII веках» пишет, что кожу ежедневно протирали душистым болонским мылом с лимонным запахом, лицо ополаскивали ароматическим уксусом, на руки наносили мазь из ириса, ладана и сладкого миндаля. Забота о здоровье зубов тоже была с парфюмерным уклоном: их натирали лимонной, коричной, апельсиновой или гвоздичной пастой.
В Российской империи в это время следовали западной моде на помандеры: подвешивали под одежду мешочки с ароматической пудрой, состоящей из ладана, мускуса, цибетона и амбры. Среди парфюмерных трендов того времени упоминается Essentia ambrae, состоящая из полуфунта водки, полуфунта эликсира «Vita Mathioli» и золотника (т.е. примерно 4 грамма) серой амбры.
Иеремиас Фальк «Обоняние» (гравюра из цикла «Месяцы года», XVII век)
XVIII-XIX века: аромат как статусный аксессуар
На следующем витке парфюмерной индустрии, приходящимся на рубеж XVIII-XIX веков, когда медицина, наконец, доказала пользу мытья и необходимость в ароматических лосьонах отпала, духи приобрели новую функцию. Как пишет французский историк культуры Робер Мюшембле, «обоняние, которое раньше должно было сигнализировать о смертельной опасности и защищать людей, заставляя их создавать непроницаемые для смертоносных запахов барьеры, стало воротами для радости существования».
Но «радоваться» позволялось лишь в строгих рамках парфюмерного этикета. Элегантные мужчины могли позволить себе едва уловимый аромат табака — любовь к ярким духам расценивалась как склонность к низменным удовольствиям. Женщины, выбирая парфюмерию, полагались не на свои личные предпочтения, а на возможность демонстрации материального достатка. Чем дороже духи, тем тяжелее, насыщеннее был их аромат. Во времена наполеоновской Империи, к примеру, особую популярность приобретают пачули: их запах ассоциировался с дорогими тканями Востока, а значит — с высоким положением семьи.
К середине XIX века мода на парфюм меняется. Женщинам больше не пристало пахнуть духами — разве что цветами и туманами. Сильные запахи мускуса и амбры вытесняются едва уловимой лавандой, флёрдоранжем и фиалкой. Как пишет Ольга Вайнштейн, «считается, что резкие животные запахи могут стать причиной неврозов, меланхолии, а позже — истерии». Молодым девушкам разрешались туалетные воды, настоянные на лепестках роз или клубнике, и одеколоны. Бельё могло источать лишь лёгкий аромат — но надушить платье духами было признаком дурного вкуса.
Филипп Мерсье «Ощущение запаха» (1747)
Конец XIX века: аромат как творческий эксперимент
Ольфакторное пространство в прошлые века тоже создавалось с особым тщанием. Упражнять обоняние в XIX веке рекомендовалось, вдыхая ароматы природы на утренней заре. А потому сады зажиточных буржуа представляли собой нечто вроде ароматической галереи: внутри густых зелёных аллей обязательно высаживали жасмин и клематисы, навесом для скамеек служили кусты сирени. Но наибольшей популярностью, как пишет Ален Корбен, пользовались запахи, которые сегодня практически утратили своё значение: резеда, душистый горошек, базилик, василёк, фиалка.
В садах русских усадеб тоже немалое внимание уделяли душистым растениям: липе, яблоне, черёмухе. Считалось, что правильно подобранный ольфакторный пейзаж пробуждал чувствительность, стимулировал творческое воображение. «Я по нескольку часов упиваюсь благовонным воздухом сада. И тогда мне природа становится понятней, все мельчайшие подробности <…> теперь оживляются и просят воспроизведения», — писал А.Н. Островский. Составить аромакомпозицию сада, которая поспособствует расслаблению или, наоборот, активизации мыслительных процессов — настоящее, но, увы, утерянное сегодня искусство.
Лоуренс Альма-Тадема «Женщина и цветы» (1868)
Духи сегодня
В начале XX века формируется новый эстетический и ольфакторный канон, связанный с именами Франсуа Коти, Эрнеста Бо, Жака Герлена, композиции ароматов становятся всё сложнее и многограннее, парфюмерный этикет — свободнее. Наступает эпоха парфюмерии haute couture. Из сферы повседневности духи перемещаются в область высокого искусства, где пребывают и поныне. Впрочем, судя по обзору мировых парфюмерных трендов, покупатели сегодня воспринимают духи не столько как статусный аксессуар, сколько как источник утешения, психологического комфорта в трудные времена, вновь расширяя ольфакторные границы духов.
Сегодня люди, привыкшие во всем полагаться на Pubmed, скептически воспринимают утверждения ароматерапевтов о лечебных свойствах эфирных масел и достижения функциональной парфюмерии. Исследований в этой области действительно проводится мало. И всё же есть основания верить в терапевтический потенциал ароматов. Если во времена Людовика XIV ими лечили самые разные хвори, то в цифровую эпоху на первый план выходит способность запахов заземлять, снимать напряжение, возвращать в момент «здесь-и-сейчас».
«Люди станут серьёзнее относиться к запахам и начнут выбирать их аккуратно, как лекарства, — уверен учёный и парфюмер Браджа Д. Мукхерджи. — Именно запах вернёт людей от безличных контактов с компьютером к общению с другим человеком. Компьютер может имитировать движение и речь, но подделать аромат ему пока не под силу. Запах — всё ещё свойство реального мира».
Art: Bronzino (Agnolo di Cosimo) «Lucrezia de Medici», фрагмент (ca. 1560)