«Дерево надежды, стой прямо!»: правила жизни Фриды Кало
«Искусство Фриды — это лента, повязанная вокруг бомбы», — писал «отец сюрреализма» Андре Бретон. «Я не знаю искусства более женственного: чтобы быть самым завораживающим, оно поочерёдно становится то самым чистым, то самым пагубным». Ни одна художница до Фриды Кало и ни одна после не заслужила такой высокой оценки самого влиятельного французского теоретика искусства.
XX век породил немало талантливых художниц, но не каждой из них отливают памятники в бронзе и посвящают оскароносные фильмы. Чем же объяснить такую популярность Фриды? Дело в том, что она создала принципиально новый тип художника, центральной темой которого стала его собственная биография.
Безусловно, и до неё существовали творцы, использующие в своих работах личный опыт и субъективные переживания. Но вряд ли кто-то, особенно женщины, были настолько в этом творчестве откровенны, настолько чувственно обнажены, как она.
Относиться к искусству Фриды Кало можно по-разному. Любители классической живописи вряд ли придут в восторг от её самобытного стиля, а кого-то оттолкнёт излишняя откровенность картин. Но личность этой женщины, её сила воли, решительность и стойкость перед лицом как эмоциональных, так и физических травм достойна восхищения.
Фрида Кало (1919) / Photo: Guillermo Kahlo
Правило 1: будь стойкой
«Поскольку я была молода, это несчастье в то время не носило характера трагедии; я чувствовала, что у меня достаточно энергии для другого, вместо того чтобы полностью погрузиться в лечение. И, не придавая этому большого значения, я начала заниматься живописью»
— из дневника Фриды Кало
Известный несчастный случай, авария, навсегда изменившая жизнь Фриды, произошла 17 сентября 1925 года. Девушке только-только исполнилось восемнадцать. По воспоминаниям её спутника, Алехандро Гомеса Ариаса, когда в автобус, где они находились, врезался троллейбус, «металлический поручень сломался и пронзил Фриду на уровне таза». В результате: три перелома позвоночника, сломанные рёбра и ключица, одиннадцать переломов правой ноги, ранее уже иссушенной полиомиелитом.
Фрида Кало (1926) / Photo: Guillermo Kahlo
В первый месяц после аварии врачи даже не были уверены, что Фрида будет жить. Позже — что когда-нибудь встанет на ноги. Для активной девушки, ещё недавно порхающей по школьным коридорам, это было просто немыслимо.
Но именно в тот период, прикованная к постели и страдающая от постоянной боли, она взяла в руки кисти и краски. С этой аварии и на всю дальнейшую жизнь центральной темой не только творчества, но и всего существования Фриды, стала стойкость перед любыми ударами судьбы. «Я должна подняться, — говорила она. — Я начинаю привыкать к страданию».
Свадебный портрет Фриды Кало и Диего Риверы (1929)
Правило 2: преобразуй боль в творчество
«Ведь, если серьёзно, мы с тобой любим друг друга, несмотря на всю ту разрушительную силу, на которую оказываемся способны».
— письмо к Диего Ривьере (23 июля 1936)
С любовью (и болью) всей своей жизни, Диего Ривьерой, Фрида познакомилась в 1928 году. Она — молодая девушка, недавно оправившаяся после ужасной травмы и только начинающая свой творческий путь. Он — самый успешный мексиканский художник своего времени с тремя браками за плечами и скверной репутацией. Даже в художественном плане они были абсолютными противоположностями: её миниатюрность, камерность, детализированность и его станковость, монументальность. Как позже говорила Фрида, Диего стал второй катастрофой её жизни после аварии.
Роман развивался стремительно, и уже на следующий год пара сыграла свадьбу: ей было 22, ему — 43. На свадебной вечеринке, по воспоминаниям Фриды, «Диего закатил такой пьяный кутёж, что вытащил пистолет, сломал какому-то человеку мизинец и разбил разные вещи. Мы сцепились, я заплакала и ушла домой». Этот эпизод весьма характерен для их отношений, полных скандалов, слёз, расставаний, страстных примирений и драматических развязок. Исступлённая любовь к Диего, его бесконечные измены, безуспешные попытки завести детей — всё это на долгие годы стало главным мотивом её творчества.
Фрида Кало «Автопортрет с обрезанными волосами» (1940)
Условным поводом для написания одной из самых известных работ Фриды «Всего-то несколько царапин!» послужило нашумевшее убийство женщины ревнивым любовником. В попытках оправдаться он и произнёс фразу, вынесенную в название картины. Но истинной причиной стало желание Кало отразить в творчестве свою собственную боль, причинённую очередной изменой мужа.
Диего никогда не отличался супружеской верностью, но в этот раз мимолетная интрижка обернулась настоящим предательством. Его любовницей оказалась родная сестра Фриды. Следующий автопортрет художницы с обрезанными волосами ознаменовал новый этап жизни Фриды — она подала на развод. По словам Диего, Фрида была единственной художницей в истории искусств, «которая вскрыла свою грудную клетку и собственное сердце, чтобы раскрыть биологическую природу своих чувств».
Фрида Кало на обложке Vogue (1939)
Правило 3: не бойся быть не как все
Своими пёстрыми нарядами Фрида резко выделялась на фоне модниц того времени. Чего только стоят легендарные серьги в виде кистей рук, подаренные ей Пикассо и изображённые на одном из автопортретов! Её уникальный стиль был по достоинству оценён модной индустрией. В 1939 году она даже попала на обложку парижского Vogue.
От яркой помады она не отказывалась даже в самые тяжёлые дни болезни. А своих сросшихся бровей и намечающихся усиков Кало не то чтобы не стеснялась, даже наоборот — специально подчеркивала. Корсеты, которые ей приходилось носить всю жизнь из-за больной спины, и длинные гофрированные юбки, которыми она прикрывала искалеченные ноги, художница превратила в свою визитную карточку.
Фрида Кало «Автопортрет посвященный Доктору Элоессеру» (1940)
А когда ей ампутировали правую ногу, Фрида сконструировала себе протез с ярко-красной туфлей на платформе, вновь преобразив травму в материал для творчества. О том, насколько важной для Фриды была её одежда, говорит решение Диего запереть гардероб возлюбленной от любопытных глаз на 50 лет.
Когда содержимое шкафа было представлено публике в 2004 году, стало ясно, что выбор одежды для Фриды был не просто практическим и эстетическим, но и концептуальным вопросом. Неизменный образ мексиканской художницы с традиционными блузами, широкими юбками ярких расцветок, бусами и оригинальными аксессуарами был не менее продуманным и цельным произведением искусства, чем и её картины.
Фрида Кало / Photo: Nickolas Muray
Правило 4: не позволяй навешивать на себя ярлыки
«В панораме мексиканской живописи конца двадцатых годов творчество Фриды Кало сверкает как бриллиант среди многих менее значительных драгоценностей; бриллиант чистый и неподдельный…»
— Диего Ривьера, «Фрида Кало и мексиканское искусство» (1943)
В начале 30-х годов вслед за мужем, приглашенным для росписи Калифорнийской школы искусств, Фрида отправилась в Сан-Франциско. Художественная богема и пресса восприняли её тогда лишь как красивую спутницу великого художника. В одной из газет 1933 года её фото сопровождалось подписью: «Жена мастера фрески восторженно балуется живописью».
Фрида не могла удовлетвориться второстепенной ролью жены гения. Несмотря на физическую хрупкость и молодой возраст это была женщина с железным характером. Она не позволила авторитарному супругу и патриархальному обществу себя подавить. И уже через пять лет публикации о Фриде в газетах сопровождались совсем другими словами: «Её работы определённо значительны и угрожают даже её увенчанному лаврами знаменитому мужу».
Фрида Кало «Автопортрет с терновым ожерельем и колибри» (1940)
Не менее показательная история произошла у Кало с сюрреалистами. После выставки мексиканской живописи в Париже пресытившаяся авангардным искусством французская богема была очарована Фридой. Поэты-сюрреалисты и Андре Бретон моментально причислили её к своему лагерю.
Но Фрида была слишком свободна духом, чтобы навесить на своё творчество ярлык сюрреализма: «Я никогда не рисовала свои сны. Я пишу свою собственную реальность». Фрида ни для кого не хотела быть примером для подражания и сама ни на кого не равнялась. Её творчество было максимально аутентично. Свой стиль она нашла уже в 1928 году и в течение следующих 26 лет довела до совершенства, не соблазняясь модными художественными тенденциями.
Фрида и Диего в своей студии (ок. 1945) / Photo: Hulton Archive/Getty Images
Правило 5: никогда не сдавайся
«У меня нет болей. Только слабость… и, что естественно, часто отчаяние. Нет слов, чтобы описать это отчаяние. Но тем не менее я хочу жить. Я уже начала писать небольшую картину».
— из дневника Фриды Кало (1950)
Последние годы жизни Фриды были омрачены обострением болезни, ампутацией правой ноги и долгим восстановительным периодом в госпитале. Но последнее, что её интересовало — это жалость к себе. Медсёстры любили Фриду за жизнерадостность и неизменное чувство юмора. И даже друзья, приходившие, чтобы поддержать её, выходили из палаты успокоенные, морально укреплённые. «Мы все нуждались в ней», — вспоминала Элена Васкес Гомер, близкая подруга Фриды.
Каждому из своих многочисленных визитёров художница предлагала оставить подпись на гипсе, а сама нарисовала на нём серп и молот. Когда врачи приказали убрать из палаты краски, Фрида начала рисовать йодом и губной помадой.
Последняя картина Фриды Кало «Да здравствует жизнь» (1954)
Первая персональная выставка Фриды Кало в её родной Мексике состоялась примерно за год до смерти. К тому моменту её состояние настолько ухудшилось, что она практически не вставала с кровати. Но пропустить собственный триумф Фрида не могла.
Она появилась у здания галереи на санитарной машине. Художницу, одетую в один из любимых народных костюмов, на носилках перенесли в специально установленное ложе в центре зала. С балдахина, покачиваясь, свисали скелеты из папье-маше, а сама кровать была украшена фотографиями Диего. Превозмогая боль, художница весь вечер принимала комплименты, шутила, пила текилу и пела любимые песни. Буквально до самого последнего момента Фрида оставалась собой, и тот вечер стал кульминацией её впечатляющего и самобытного художественного пути.
Photo: Frida Kahlo (1939) / Bettmann